На нашем береге Митрима

 

О'Дрисколл

 

Карнистиро пытался отогнать мрачные мысли.

Кров старого шатра прохудился, сквозь дыры капала вода. Грязь, сырость, холод. Камыш, которым был выстлан пол, размок и превратился в бурое месиво. Он должен все это сносить, они должны … Карнистиро сжал бесчувственные заледеневшие пальцы.

«Что-то хорошее, надо думать только о хорошем». Он посмотрел на заострившееся лицо Майтимо. «И он должен…», - Карнистиро застонал в бессильной ярости. Вид лежащего на соломенном тюфяке брата окончательно растравил  ему душу.

«Двадцать пят лет мы пахали как проклятые, трудились, не покладая рук, валили лес, тесали камни, выкорчевывали пни и распахивали поля. А они, они пришли, и только потому что их больше…» Карнистиро вскочил и с силой пнул складной табурет. Несправедливость. Непонимание. Неприязнь. «Нельо, зачем они сюда пришли!?» - по старой привычке Карнистиро задавал Старшему вопросы, на которые не мог сам ответить.

Взяв себя в руки, он пододвинул поближе жаровню, чтобы хоть как-то согреться, и сел в ногах у брата.

Майтимо находился в странном, полубредовом состоянии.  Иногда он приходил в себя и говорил совершенно здраво. В один из  таких моментов он сказал, что хочет быть рядом с братьями. На это целители тут же принялись его уверять, что «здесь вашему высочеству будет намного удобнее». «Почему я должен повторять дважды?» - резко бросил Майтимо, и целители удивленно заметили, что принц только с виду слаб и беспомощен.  Иногда он говорил сам с собой или не понятно с кем. В такие моменты Карнистиро зажимал уши руками, не в силах выносить странные слова, наполненные каким-то мучительным,  болезненным смыслом.  Иногда он лежал, закрыв глаза, то ли во сне, то ли в беспамятстве. Как сейчас. «Надо думать только о хорошем, чтобы не потревожить его».

Карнистиро насилу улыбнулся, вспоминая, как однажды утром Куруфинве вылетел из-под навеса, где хранились инструменты, и с остервенением стал всаживать лопату в землю. На вопрос одного из конюхов «Что вы делаете, сир?», он ответил «Копаю ров». И, не переставая размахивать лопатой,  пояснил: «Здесь ров, там насыпь. На ней крепость». Две сотни рук тут же бросились ему помогать.

«Только когда все совершенно выбились из сил, Турко поинтересовался планом постройки». Плана не было. Зато неизвестно откуда появился энтузиазм. «Знаешь, Курво всех нас тогда спас». Карнистиро тут же спохватился, что это не то, что стоит рассказывать вернувшемуся из плена брату.

Они работали до одури, до кругов перед глазами, до кровавых волдырей на ладонях. Черенки лопат, рукояти молотов, колодки рубанков. В Туманных горах нашли железную руду. Они рубили, тесали, плавили и ковали, не останавливаясь ни на секунду. Работа давала спасительно забвение, тяжелую, приятную усталость, когда не хотелось ни говорить, ни думать.

«Сначала мне казалось, что я сойду с ума», - помимо своей воли Карнистиро снова вернулся к тому дню, когда посланец Врага объявил, что их брат в плену.

Кто-то держал его за пояс, потом схватил сзади за плечи. Он вырвался и успел вскочить на коня. Но коню подсекли ноги, и он тут же свалился. От сильного удара затылком он на несколько минут потерял сознание. Очнувшись, он увидел Макалаурэ. Тот был вне себя. «Тебя связать?», - несколько раз повторил Макалаурэ, словно и сам не знал, связать или нет. Тьелкормо с силой прикусил  побелевший указательный палец. У Амбарто  глаза уже были полны слез. «Не хочу никого видеть», - подумал он, снова падая в темный омут обморока.

Гнев, боль, отчаяние. Потом пришла тоска. Они целыми  сутками не видели друг друга. Они избегали друг друга. Весь лагерь ходил, опустив головы.

Тогда, пряча лицо, Куруфинве схватил лопату и начал копать. Лопат на всех не хватило. Кто-то тут же кинулся мастерить тачки, чтобы возить землю, кто-то, закинув за плечо топоры и мотки веревки, пошел валить сосны. Лагерь ожил. У них появилась цель, пусть и сиюминутная. Цель ставила задачи.  Чтобы их решить, надо было объединить усилия. Они снова сплотились. Они снова разговаривали в полный голос. Сжав кулаки и стиснув зубы, они твердили «Ни шагу назад!»  Именно это ответил Макалаурэ на условия Врага. Именно так бы ответил Майтимо.

«Как будто это ты сказал через него…». Карнистиро осекся и впился ногтями в предплечье. «Нет, не это. Надо что-то хорошее… Да что тут может быть хорошего!» - вырвался у него непроизвольный возглас.

Два месяца тому назад разведчики донесли, что с севера к озеру идет большое войско под знаменами Второго и Третьего Дома.

«- Нас слишком мало, - было первое, что сказал Кано. Потом он начал что-то говорить про горячо любимых родственников, но суть была ясна.  Если родственники пришли не с миром, а в это не верил никто кроме собаки Турко, то нам не устоять».

Карнистиро глянул в миску с похлебкой, которая стояла рядом на крышке сундука. Похлебка уже остыла и покрылась белыми бляхами жира. В пустом желудке резануло, и он поскорей отвернулся. Лук, репа, вареное сало. Есть он это не мог. Больше есть было нечего.

Зато почти каждый день Нолофинве присылал слуг, чтобы спросить, не нужно ли им чего-нибудь. «Нет, у нас все есть», - неизменно отвечали Макалаурэ и Тьелкормо. «Передайте лорду Нолофинве нашу признательность за беспокойство».

«Передайте ему, что наши мечи крепче!», - шипел в спину гонцам Куруфинве. Они с Карнистиро нашли способ обогащать железо углеродом, в результате чего клинки стали тверже и надежнее.

Часть урожая им удалось спрятать в одной из шахт, но это была ничтожная доля того, что пришлось оставить на северном берегу.

Ничего радостного и жизнеутверждающего ему на ум не приходило.

- Мост. Давай я расскажу про мост. – Карнистиро встал и принялся расхаживать по шатру, пытаясь рассказом развеять собственные невеселые мысли. - Апофеозом всех строительных начинаний Курво был мост. То есть моста не было, но были разговоры и планы. Четыре пары каменных свай и деревянные пролеты. Да, через озеро. Я сразу сказал, что абсурдней идеи я еще не слышал. В самом узком месте не будет и пятидесяти ярдов. Это десять минут на лодке.  Тем более, что на южном берегу никто кроме уток не живет. Даже Питьо с Телво покрутили пальцем у виска. Но Курво продолжал настаивать на своем. Нужно строить мост. Он носился с этим проектом еще года два, пока, наконец,  Турко не потерял терпение и не предложил научить его плавать. Тогда Курво перестал сушить нам мозги, но все равно тайком начал подготовительные работы. Ты только представь, вся его комната была завалена чертежами и макетами этого моста. – Карнистиро остановился и потер озябшие руки. Где теперь рулоны чертежей, над которыми Курво корпел месяцами напролет, забывая обо всем на свете? И кто теперь спит в его кровати? На третьем этаже донжона было семь спален. Одна всегда стояла пустая. «Интересно, кузены там удобно расположились?»  Кровь шумно застучала в висках. Его снова захватило воспоминание. Время от времени он заходил в эту комнату, в которой никто не жил. Там точно также как во всех остальных стояли кровать и сундук, висели два гобелена. Но в ней была особая строгость и тишина, которая бывает в помещениях, у которых нет хозяина.

«Опять я не о том. Не так уж много было у нас хорошего. Хорошо, что ты вернулся. Это самое лучше за последние двадцать пять лет».

 

***

 

Куруфинве сидел у изголовья Майтимо.

- Так что там, на счет моста? – внезапно спросил Майтимо ясным голосом, поворачиваясь к брату.

- Моста? – вынырнул из своих размышлений Куруфинве. Ему казалось, что Старший спит.

- Морьо мне рассказывал.

- Ах, да, мост. Я хотел построить мост через озеро. Я даже начал его строить. Но никто не поддержал мою идею. Зачем мост, когда можно на лодке переплыть? Пустая трата времени и материалов. Зачем нужен мост… - Куруфинве запнулся. Он-то знал, зачем нужен мост, но не решался сказать вслух. Боялся, что его сочтут за умалишенного.

- Чтобы его потом можно было сжечь,- бескровные губы слабо улыбнулись, а в серых глазах читалось одобрение.

Куруфинве закивал. Наконец-то появился кто-то, кто его понимает! Монументальное зодчество в духе Турукано Куруфинве считал безвкусным и нелепым. Построить, чтобы стояло, казалось ему бессмыслицей. Только финальное разрушение придавало строительству окончательную завершенность. Именно поэтому мост с самого начала планировалось сделать деревянным. Хотя, в прочем, после деревянного можно было бы построить и каменный. 

Мысли от предвкушения горящего моста перекинулись к недавним событиям.  После того как их выставили с северного берега и они, забрав лодки, перебрались на южный, один умник, Олдире из свиты Карнистиро, поджег свою лодку и стоял рядом с ней, пока она не сгорела дотла.  С того берега, разумеется, все было прекрасно видно. На лице Куруфинве мелькнула ухмылка. Вот тут, представляя себе перекошенное лицо дяди, все вздохнули с облегчением, что мост так и не был построен. Однако ни отсутствие моста, ни отсутствие лодок не остановило Финдекано. Кузен обогнул озеро с востока и прискакал в лагерь на южный берег. «История всегда повторяется», - опять хмыкнул Круфинве. И чуть было не хлопнул себя по лбу за неуместные воспоминания.

- Значит, мост… - затараторил  Курво, откидывая назад черную косу. Перед глазами снова встали деревянные брусочки и дощечки, из которых он сколачивал свой мост в никуда.

- Придется тебе его построить в другом месте.

- Кто знает, найдется ли другое такое подходящее озеро…

- Если не найдется, придется его вырыть.

О, да! Куруфинве еще раз одобрительно кивнул. «Сразу видно, кто из моих братьев самый разумный». Куруфинве ерничал, не в силах признаться самому себе, что никакой мост ему теперь не нужен.