Переговоры
Автор: О'Дрисколл
Миры: Арда
Fight! The battle has begun.
Revenge will surely come.
Your hard times are ahead.
Пролог
Мы пришли, чтобы говорить о мире.
Они пришли, чтобы говорить о войне.
Я пришел, чтобы договориться об уступках.
Он пришел, чтобы навязать свою волю.
Мы хотели остановить кровопролитие.
Они хотели добиться своего любой ценой.
Я говорил с ним о земле, о которой они ничего не знали, которую они не любили, но надеялись покорить. Я рассказывал про горы на севере и реки на юге, про леса между ними, про свободные племена, которые ищут друзей, а не правителей.
Я говорил с ним, а он держал руку на рукояти меча.
Их победа, их право, их законы. Теперь это будут их земли. Теперь повсюду будет звучать их речь, царить их обычаи. Их спесь, их гордыня. Их тяжелое бремя, сковавшее сердца. Их жажда повелевать и владеть, непрестанно расширяя границы. Их непокой, их Камни.
Я говорил, что все пути открыты и места под звездами хватит для всех.
Он сжимал меч, которым хотел прорубить себе дорогу.
Я пришел, чтобы восстановить нарушенный мир.
Он пришел, чтобы взять Камни.
Сертемо. Сборы.
-Раз, два, три… - моргал спросонья Сертемо, самый младший из оруженосцев принца Майтимо, пытаясь сосчитать десятки строящихся всадников.
- Барон Тенеаро с оруженосцами и сержантами, барон Ланте и его полсотни, барон Эренвэ …
- Мой лорд возьмет с собой шесть десятков рыцарей, - сказал гордо Тинадел, оруженосец Эренве, вечно соперничавшего с Ланте. - Он уже сидел в седле готовый к выступлению и сам себе казался настоящим героем. Посмотрев сверху вниз на изумленного Сертемо, Тинадел продолжил - Еще полсотни принца Майтимо и полсотни Кулденара и Велиона. Барон Талкалаурэ отрядил двадцать рыцарей под началом Индорила.
Сертемо был ошарашен.
- Такой большой отряд? Разве на посла могут напасть?
- Посла не будет. Принц едет сам. Вчера был совет… ох, и крику было! – Тинадел явно не был допущен на совет баронов, так что пересказывал со слов своего лорда. Сертемо никто даже не сообщил о произошедшем вчера. Теперь он смотрел на самодовольного Тинадела, которому нравилось играть роль старшего друга и объяснять несмышленышу, что к чему.
- Принц едет…
- Да. Лорд Тенеаро его отговаривал, как мог, но ты знаешь, его высочество… - Тинадел многозначительно оборвал себя на полуслове. Он бы с удовольствием посвятил юного Сертемо во все детали, но и сам их не знал.
- Но зачем? – тревожно спросил Сертемо.
Тинадел только пожал плечами.
- Камни, - он нагнулся почти к самому уху Сертемо, - когда речь заходит о Камнях, переговоры бессмысленны. - Всадник выпрямился и рукой указал на уже оседланных коней и надевших доспехи рыцарей. Хохотнув, он передвинул пояс с ножнами вперед, так что рукоять меча показалась между полами плаща.
Тинадел, переплыв Море, желал только одного - получить от своего лорда землю, ради которой он, четвертый сын своего отца, и покинул родные края. Все, что могло или должно было свершиться в ближайшие несколько часов, было лишь очередным шагом на пути к славе, которую надо завоевать, и к обещанным владениям, которые он наделся заслужить.
Сертемо, переплывший Море вслед за королем и принцами Первого Дома, чувствовал, что Серые земли сильно отличаются от Благословенного края, который они оставили и в который им уже не вернуться. На этом берегу многое из того, что было понятно и очевидно ранее, становилось зыбким и нуждалось в объяснениях. Зато химеры воображения и предчувствия здесь обретали почти осязаемую форму. Сны, страхи и иллюзии в этих землях были намного ярче и острее. Будущее, которое за Морем всегда было ясным и неизменным, здесь скрылось за темной завесой и стало непредсказуемым. То, что уже свершалось у него на глазах, пугало Сертемо своей неоднозначностью.
- Лорд Эренве будет сопровождать принца к месту переговоров. И он поручил мне…
Сертемо уже не слушал. Оставив друга, он побежал за кольчугой и оружием. Руки дрожали и отказывались повиноваться. «Будь что будет», твердил он себе, чувствуя, что будет недоброе. Кое как пристегнув меч, Сертемо бросился седлать коня.
Блеск факелов, цокот копыт и отрывочные фразы, долетавшие до него, ускоряли бег времени. Промелькнули красно-белые флажки на копьях. Цвета Тенеаро. Они спешили на восточный конец лагеря, где строились отряды. Сердце застучало быстрее.
Среди лагерной суеты Сертемо неожиданно наткнулся на Лангалдо, который также был оруженосцем Майтимо, но в отличие от него самого уже был посвящен в рыцари.
- А ты куда собрался? - спросил Лангалдо, поправляя потник и седло. - Принц поименно назвал тех, кто поедет с ним. Тебя среди них не было. Прости. Но ты остаешься.
- Как же так? – не сумел сдержать обиды Сертемо.
«Нет, нет, это неправильно. Я тоже… я должен быть там. Я не останусь!»
Выждав пока Лангалдо отъедет, Сертемо с беззаветной решимостью надел шлем и повернул туда, где уже стояли две сотни всадников, ожидая принца. Стараясь не привлекать к себе внимания, он занял место с краю в одном из последних рядов.
«Так надо!» - говорила его молодость, пылкость и преданность.
«Так нельзя!» - предостерегала его мудрость. «На переговоры не снаряжают двести копий», - шептала совесть. «Принц знает, что делает», - отмахнулась беспечная доверчивость. «Он знает. Поэтому приказал тебе остаться. Знаешь ли ты, что делаешь?» - спрашивало сомнение.
«Это всего лишь меры предосторожности», - обманывал он сам себя, покачиваясь в седле. Что такое осторожность не знал никто из принцев Первого Дома.
Тенеаро. Переговоры.
Сирион они форсировали молча, потушив факелы, надеясь, что их приближение останется незамеченным. Левый берег реки покрывал густой темный ельник. Именно в нем разместилась конница нолдор, ожидая сигнала. За ельником простиралась равнина с невысокими холмами. Тенеаро вглядывался в холмы, угадывая за ними чье-то присутствие.
Как было условлено, двенадцать рыцарей с принцем во главе выехали на равнину. Шестеро из них остановились, остальные прошли еще полсотни ярдов. Здесь они спешились, и Ланте с двумя оруженосцами остались дожидаться принца, держа поводья коней. Майтимо с Тенеаро по правую руку и Эренве по левую отправился вперед к внезапно появившимся из мрака парламентерам Врага. Их также было трое – двое рыцарей и майа. На Темном не было доспехов, и он распахнул алый плащ, чтобы показать, что он безоружен. Или чтобы напомнить, что сила майар не в мечах. Он приблизился на расстояние вытянутой руки, двое прибывших с ним рыцарей отстали на шаг. Тенеаро впился в него взглядом и угрожающе выставил вперед правую ногу, готовый в любую секунду выхватить меч. Он не сомневался, что переговоры – ловушка, и что придется обнажить клинки.
Темный церемонно поклонился. С легкой насмешкой, как показалось Тенеаро. Майтимо ответил коротким кивком.
- Я послан представлять интересы Владыки Мелькора, повелителя Арды. Мое имя …
- Я узнал тебя, - оборвал Темного Майтимо, подразумевая, что и тот его узнал.
Внезапно у Тенеаро закружилась голова и загудело в ушах. Слов Темного он разобрать не мог. Равнина закачалась перед глазами, и барон сосредоточился лишь на том, как бы не упасть. Что говорил вражий прихвостень, он не слышал.
К реальности его вернул ясный голос Майтимо:
- Где Камни?
Темный мгновенно изменился. Он вытянулся и напрягся в ожидании. Скрестив руки, он положил ладони себе на плечи. Очертания его фигуры стали зыбкими и размытыми. Он расплывался, заполняя собой все пространство вокруг.
- Вплавлены Камни в корону Владыки.
- Кровью моей они будут добыты! – Майтимо вскинул обе руки перед собой, пытаясь остановить расползающуюся тьму.
- Из железной короны не вырвать Камней. - Голос исполинской тени ревел над равниной и усиливался, ударяясь о холмы.
- Пусть с Камнями тогда она станет моей. – Звенящий льдом и металлом голос прорезал завывания Темного. Перед глазами Тенеаро блеснул спасительный свет, и он ухватился за него, борясь вместе с ним против надвигающегося мрака.
- Отринь, что задумал, не в твоих это силах.
- Я клятву давал вернуть Сильмариллы. - Переговоры перешли в поединок.
Сердца Эренве, Тенеаро и остальных двух сотен бились в ритм словам принца.
- Не Камни ты ищешь, а гибель свою!
- Не выполнив клятву, я не умру!
Ярое пламя взметнулось до небес, озаряя все вокруг. Тенеаро увидел, как показавшиеся из-за склона холма орки падают на землю, пытаясь скрыться от ослепительного света.
Темный вздрогнул и распрямил руки. Они потянулись вперед к Майтимо, чтобы сомкнуться у него на горле. Майтимо отпрянул, чувствуя невидимое удушающее прикосновение. Выхватив меч, Эренве рубанул наугад. Темный тут же отскочил, и клинок барона скрестился с мечом черного рыцаря. Второй кинулся на Тенеаро. В ложбину между двумя холмами посыпались орки.
Темный сделал отталкивающее движение, и Майтимо зашатался.
«Нолдор! К оружию!» закричал Тенеаро. Он успел прикончить своего противника и теперь набросился на Темного, пытаясь маховыми ударами отогнать его от принца. Майтимо сипел, силясь глотнуть воздуха. Подскочивший Ланте с оруженосцами заслонили его.
Из ельника появились первые всадники.
Расправившись со вторым черным рыцарем, Эренве встал плечом к плечу с Тенеаро. Темный руками отшвырнул обоих от себя и попятился, исчезая во мраке.
«Скорее, сир!», - торопил все еще не пришедшего в себя Майтимо Эренве, держа стремя Вороного. Сзади слышался топот копыт. Конница перешла на рысь.
Увидев всадников, орки замедлили шаг и стали строиться в шеренги, закрываясь щитами.
Майтимо. Атака.
Наконец пересилив себя, Майтимо сел в седло. «Вогнутым строем! Бейте по флангам!», - отдал он запоздавший приказ. За ним в седла вскочили сопровождавшие его рыцари.
Первые ряды нолдор уже летели галопом, опустив зажатые подмышкой копья. Главным их оружием была молниеносность. Орков надо было растоптать до того, как они успеют опомниться. Но те уже заняли лучшую позицию на местности, построившись в двадцать шеренг между холмами. Пока конница приближалась, копейщики успели, упав на одно колено, упереть тыльную сторону копий в землю и выставить щиты.
Первый натиск нолодор разбился о плотно сомкнутые ряды. Широкие щиты надежно укрывали вооруженных копьями и длинными топорами орков. Кони напарывались на копья, топоры рубили головы лошадям, а затем и рыцарям. Всадников стаскивали и добивали. От топоров не было спасения. Их тяжелые удары нельзя было отвести. Щиты и доспехи нолдор трещали как молодые сосенки.
Видя как нолдор откатываются от недрогнувших рядов врага, Сертемо сжал зубы и пришпорил коня, направляя копье в центр одного из щитов. Конь мчался, не чувствуя узды. Ярость всадника передалась ему. Мощный удар пробил щит и повалил копейщика назад, проминая ряды Оруженосец врезался в чащу копий, мечом очищая себе пространство. В образовавшуюся тропу среди тел вклинились еще двое рыцарей, рубя по головам. Но острия копий впились в грудь коням, остановив продвижение.
Майтимо спешил к месту, где Сертемо пытался прорвать строй. Наперерез ему кинулся Лангалдо, чтобы удержать принца от самоубийственного порыва. Вороной резко сдал вбок, а Лангалдо подскочил к тому, месту, где только что бились трое нолдор. Их шлемы уже потонули среди мельтешения топоров. Выйдя из-под прикрытия щита копейщика, орк обеими руками поднял топор над лежащим Сертемо. Лангалдо на скаку отсек руку с зажатым топором, но тут же повалился на землю вместе с конем. Через мгновение головы оруженосцев покатились под ноги Вороному. Майтимо вздрогнул. Стена щитов тут же сомкнулась.
Уцелевшие остатки конницы отпрянули от орков, ряды которых огласились радостным воплем.
Шеренги, ощетинившись копьями, сделали шаг в ногу. Затем второй.
Крики, скрежет, трупы и запах крови, все сливалось в немыслимое, невыносимое поражение. Осторожность требовала отступить. Но честь и тщеславие жаждали победы. Ненависть глухой стеной отгородила его от реальности.
«Отступаем!» разнесся приказ среди нолдор.
Непробиваемые шеренги шагнули опять. Поле битвы оставалось за ними.
Майтимо пропустил вперед своих рыцарей и, словно в нерешительности, кружил на одном месте. От орков его отделяло всего несколько ярдов. Казалось, что одного меткого броска копья достаточно, чтобы сбить его. Из глоток орков вырвался возглас ликования. Вот она, грозная нолдорская конница! Они бегут врассыпную, а их предводитель все еще не может поверить в свою неудачу. Вороной упрямился под Майтимо, и это промедление могло стоить ему жизни. Наконец он направил коня вслед своим всадникам, но в последний момент оглянулся через плечо. Один из орков встретился с ним взглядом. Словно ужаленный огромный верзила рванул вперед, на ходу отводя руку с топором вверх и назад, чтобы вонзить лезвие в круп коня. Еще трое, изрыгая проклятия, сорвались следом. Вороной дразнил их своей слабенькой рысью. Топор рассек воздух, не настигнув цели. Разъяренный орк зашелся гортанным лаем и продолжил погоню. За ними бежал еще десяток. Разбросанные нолдор на взмыленных, хрипящих конях все еще маячили перед носом опьяненных победой орков. Сдвинув назад щиты, они порвали строй и бросились в преследование.
Маневр удался! «Развернуть коней! В атаку!»
Конница во главе с Майтимо врезалась в разомкнутые шеренги, и мнимая победа мгновенно обернулась поражением. Нолдор рубили копья мечами и топтали врагов как комья грязи. Возвращающиеся рыцари на полном скаку врезались во фланги, сбивая орков в кучу. Задние ряды спасались бегством, побросав оружие, передние превратились в кровавое месиво.
Он хотел только одного – напоить клинок кровью и местью. Местью за пережитое унижение, за вынужденную уловку, за не оправдавшиеся надежды. Вместо Камней его пальцы сжимали рукоять меча. Вместо горизонта виднелись пики северных гор.
Вороной встал на дыбы и ударами копыт валил орков. Перед смертью один из них успел подползти под брюхо коня и всадить в него топор, разрезая подпруги и распарывая внутренности. Майтимо полетел вместе с седлом на землю, а могучий дестриэ с предсмертным ржанием повалился на левый бок.
- Сир…, - Тенеаро и Эренве кинулись к тому месту, где упал принц. Туда же метнулись несколько орков. Тенеаро упал под ударом секиры, закрывая своим телом оглушенного Майтимо. Орк замахнулся снова, чтобы добить барона, но нолдо даже не обратил на него внимания. Последнее, что он увидел, был приближающийся отряд балрогов.
Балроги. Конец.
- Балроги! Они окружают!
Кони не слушались всадников, в ужасе шарахаясь от демонов. Их была всего дюжина, но и нолдор осталось чуть больше половины. Балроги, закованные в сплошные латы, на две головы возвышались над нолдор. Их огненные плети при ударе распускали хвосты, обрекая все живое на медленную, мучительную агонию. Те орки, что уцелели после атаки конницы, с воем бросились врассыпную, проскакивая между приближавшимися балрогами.
«Все ко мне!», - отдал приказ лорд Эренве, приняв командование на себя. Майтимо и Тенеаро неподвижно лежали на земле, Ланте был убит. «Спешиться!». Кони брыкались, сбрасывали всадников и кидались прочь, пытаясь спастись от раскаленных плетей. Пока еще оставались краткие секунды до последней смертельной схватки, Эренве оттащил в сторону Тенеаро, которого посчитал мертвым, и, наклонившись над принцем, приподнял его голову над землей. «Мы проиграли. Майтимо мертв», - мысли обгоняли одна другую в кошмарном водовороте. Сейчас он был готов трижды проклясть и Врага, и войну и даже светлые Камни – источник всех бед и несчастий. «Глупая судьба. Ничего не поделать».
Затуманенный взгляд с трудом приоткрывшихся глаз вернул барону его стойкость и мужество.
- Принц жив! - крикнул Эренве, чтобы поддержать дух нолдор.
- За принца! За Дом! - услышал он ответные возгласы. Рыцари стали вокруг своего предводителя, образуя живой заслон.
Плети свистели в воздухе и огненными кольцами обвивали воинов. Балроги разошлись, окружая нолдор.
Майтимо поднялся, опираясь на лорда. «Меч!», - едва разобрал Эренве приглушенный голос. Вложив ему в руку свой меч, Эрлас поднял меч Тенеаро. «Возьмите мой щит, сир!», Но Майтимо только покачал головой. Щитом не закрыться от тонких плетей, которые обогнут его края и вопьются в лицо и руку.
«Дорогу!», - беззвучно скомандовал Майтимо, раздвигая своих воинов и направляясь прямо на черную громаду, сминавшую ряды нолодор. Резкими, хлесткими ударами балрог бил по плечам и головам, выбивал глаза, закручивал концы плетей вокруг горла и ног. Сквозь щели черных лат просвечивало его огненное нутро. Выждав, пока демон снова занесет руку с плетью над головой, раскручивая ее для нового удара, Майтимо кинулся на него и вонзил меч между набедренником и кирасой. Балрог покачнулся, и удар сместился вправо, не задев Майтимо. Он тут же рубанул по опущенной руке с плетью, и рука разжалась, выпуская оружие. Балрог нагнулся, чтобы ударом левой руки, закованной в железную перчатку, свалить нолдо с ног, но Майтимо успел нанести засечный удар по выставленному плечу и прорубить броню. Балрог упал, и земля содрогнулась под его тяжестью.
Индорилу и Фариону ценой своих жизней удалось повалить еще одного. Эренве бился с третьим, и Майтимо поспешил ему на помощь. Отвлекая внимание противника на себя, он дал возможность Эренве зайти сзади и ранить демона, но тот успел обернуться и, подняв локоть, через левое плечо хлыстнул барона по шее. Кровь хлынула изо рта Эренве. В тот же момент Майтимо всадил меч в подмышку балрога.
Майтимо оглянулся. Рядом с ним не было никого. Мимо промчалась обезумевшая лошадь без седока. На восточном краю поля еще держался Велион с десятком воинов, на юге с тремя балрогами бились остатки отряда Кулденара. На западе все было выжжено огненными плетями. Исход был предрешен.
По полю битвы несся Темный, и алый плащ за его спиной хлопал как крылья огромной, хищной птицы. Он снова увеличивался в размерах, полной грудью вбирая силы убитых.
Один из балрогов гигантскими шагами шел на одиноко стоящего нолдо. Майтимо не шевельнулся. Меч упал, и он завел руки за спину, снимая кольчужные рукавицы. Демон занес плеть. В ту же секунду Майтимо поднял белые ладони.
- Пеплом огонь обернется! Мрак вечный о свет разобьется!
Плеть искрами рассыпалась в воздухе, а из-под доспехов демона вырвались черно-красные языки пламени. С оглушающим грохотом пустые латы рухнули на землю.
Мир покрылся пятнами. Больше он ничего сделать не мог. От упадка сил его колотило в ознобе. Душа едва держалась в теле.
Он не заметил, как оказался зажат между двумя балрогами.
«Живым!» - успел крикнутьТемный. « Этого взять живым. Остальных убить».
*
От боли в груди Тенеаро пришел в себя. Обер был разрублен, под железом хлюпала кровь. С каждым ударом сердца крови вытекало все больше. «Сир!», - мысленно позвал он, даже не надеясь услышать ответ. Ответа не было. Вдруг в его сознании всплыло бледное, вытянутое лицо Макалаурэ, и из последних сил он прошептал: «Кано, все пропало».
Эпилог
Если кому-то из нас суждено идти до конца, бороться, сражаться и вести за собой остальных,
если кому-то из нас суждено выполнить Клятву,
то это он!
Если среди нас есть тот, кто никогда не опустит голову, не оступится, не усомнится и не оглянется назад,
если среди нас есть тот, кто не согнется под бременем,
то это не я.
Если кому-то из нас выпадет участь горьких сожалений, мучительных раздумий, колебаний и отчаяния,
если кому-то из нас выпадет участь испить эту чашу,
то пусть это будет не он!
Если кто-то должен быть рядом с ним до последнего вздоха, до предсмертного крика, до изнеможения и безумия,
если кто-то должен быть рядом с ним, когда небо упадет на землю,
то пусть это буду я!