Кактус
Автор: Потаня
Миры: Хеллсинг
Когда последний высокий гость холодно попрощался и последний блестящий автомобиль, урча мотором в настороженной тиши, отъехал от ворот, Интеграл Уингейтс ван Хеллсинг придавила окурок носком ботинка и скрылась за тяжёлой дверью.
Её трясло от ярости и горя. Ещё никогда прежде за всю историю организации лондонская штаб-квартира не подвергалась столь масштабному и тщательно подготовленному нападению. А главное – это случилось в самый разгар совещания с рыцарями Круглого Стола. Такое впечатление, что братья Валентайн знали обо всём заранее… Но откуда? Вероятнее всего – утечка информации со стороны кого-нибудь из этих государственных мужей…
Проклятье!!! Одиннадцать взрослых мужчин – и, похоже, каждого более всего заботит не безопасность страны, а целость собственной шкуры. А тем временем внизу за эти шкуры гибли бойцы оперативного подразделения – она сама отдала приказ удерживать третий этаж любой ценой…
Цена оказалась слишком высокой. Под зубами упырей и пулями нечестивых братьев полегло более двух третей личного состава, сто тридцать пять человек из ста девяносто двух, а почти половина оставшихся в живых нуждалась в помощи врачей. Интеграл даже не разобрала, кто доложил ей об этом – долгое время она почти ничего не замечала вокруг, и начала приходить в себя лишь узнав, что старший офицер, которого она считала погибшим, жив, хотя и серьёзно пострадал. Сейчас он наверняка уже в больнице…
Отворив внутреннюю дверь, Интеграл вошла в холл первого этажа – и в который раз за сегодняшний день застыла на месте. Словно в страшном сне, проплывала мимо неё вереница носилок с ранеными – те, кому больше повезло в этом кошмаре, несли своих товарищей в больничный корпус. Господи, неужели это всё, что осталось от «Один-А»?
Она скрипнула зубами, понимая, что никогда не сможет простить себе этот день.
Что из того, что никто не ожидал от противника столь беспредельной наглости, информированности и точного расчёта? Надо было не только самой в любой момент быть готовой к чему угодно, но и держать в постоянной боевой готовности хотя бы треть воинов Ордена, а она?… Перед глазами Интеграл с неумолимой ясностью возникли картины ближайшего будущего. Закрытые пустые гробы – ведь тела погибших, превращённые в упырей, после упокоения исчезают бесследно… Недоумевающие взгляды родственников, которым не дали даже попрощаться с теми, кто был им так дорог… И во всём этом виновата она, глава организации «Хеллсинг»!
Чем и как можно искупить её вину? Неизвестно. Проще было предотвратить атаку, а теперь остаётся только одно – безжалостно уничтожить тех, кто стоит за братьями Валентайн. Да, она это сделает, и очень скоро!!!
Шаги солдат стихли, и Интеграл уже ступила на лестницу, чтобы вернуться в кабинет, но тут из-за поворота показались Виктория Селес и рыжий Эдвард – ассистент хирурга, несущие ещё одни носилки. Когда они проходили мимо, она обернулась, узнала раненого – и отвела взгляд, не в силах смотреть на залитое кровью вперемешку со слезами лицо старого ирландца. Капитан Фергюсон лежал неподвижно, закрыв глаза – только у него на щеке, пониже шрама, то и дело вздрагивала жилка.
Тем временем из рации на поясе у Эдварда послышался тревожный женский голос:
«Рябина», ответьте «Доннику». Что у вас? Приём…
Интеграл сама взялась за ручку носилок, чтобы врач смог ответить, не останавливаясь.
Двадцать четыре человека, Джейн, пятеро в тяжёлом состоянии. Готовьте все операционные. Приём…
Всё готово, пострадавшие уже начали прибывать. Приём…
Молодцы. Конец связи. – Эдвард повесил рацию обратно, снова подхватил свою ношу и тихо сказал:
Спасибо, сэр! Теперь уж мы сами…
Они шли в ногу, ровным шагом, стараясь не колыхнуть носилки: впереди Виктория, сзади Эдвард, а слева – Интеграл. Вдруг рука раненого свесилась вниз, беспомощно закачалась в такт шагам, оставляя на паркете волнистую череду алых капель, и почти сразу что-то негромко звякнуло. Все остановились. Интеграл, бережно уложив руку на грудь командира, подняла с пола его часы – точнее, то, что от них осталось: пустой корпус без стекла и нижней крышки, на расстёгнутом браслете. Затем покачала головой и сурово обратилась к Виктории:
Как получилось, что Фергюсон до сих пор не у врачей? Он тяжело ранен, находится без сознания – почему вы несётё его к ним в последнюю очередь?
Капитан сам так приказал, сэр Интеграл! – ответила девушка. – Он держался в сознании до тех пор, пока из подвала не унесли всех остальных пострадавших. Понимаете… у него был такой взгляд, что уж этот-то его приказ я не осмелилась нарушить…
Значит, какой-то ещё – осмелилась, так получается? – Интеграл гневно подняла брови. – Отвечай немедленно, Виктория Селес! Что это был за приказ?
Ну… - замялась Виктория, решительно не зная, как быть дальше. Не ответить она не могла, ответить – тоже, ведь это было бы просто возмутительно. Распространяться о своих поступках такого рода она считала для себя совершенно недопустимым.
Глава организации «Хеллсинг» в ожидании ответа шла молча, и выражение её лица не сулило ничего хорошего.
Но тут воздух с другой стороны носилок задрожал, и из кривящегося пространства выступила высокая фигура Алукарда.
Сейчас я сам расскажу тебе об этом, Интеграл. – тихий голос носферату неясным гулом отдавался где-то высоко под потолком коридора. – Дело в том, что Дракулина обнаружила своего командира у селектора на втором этаже – в то время как Валентайн-младший ради забавы расстреливал его в упор. Жалкий сопляк успел сделать только три выстрела, после чего полицейская разрядила в гадёныша всю обойму, а пока он восстанавливался, унесла Фергюсона в безопасное место. Да, капитан приказывал ей оставить его там: не зная истинного соотношения сил и положения дел, он был уверен, что вот-вот подоспеют его солдаты и уничтожат Яна Валентайна, поэтому и отдал самоубийственный приказ. Виктория же знала, что это невозможно – и отказалась подчиняться. В противном случае Фергюсона уже не было бы в живых. А теперь, когда ты обо всём знаешь, Интеграл ван Хеллсинг – тебе решать, кто в этой истории прав, а кто нет…
Алукард поклонился и исчез.
Остальные между тем миновали западный выход и теперь шли по стёртым, растрескавшимся плитам дорожки, ведущей в больничный корпус. Виктория всё так же глядела вниз, искренне радуясь тому, что, став Изменённой, по крайней мере разучилась краснеть.
Первой нарушила молчание Интеграл.
- Виктория Селес, я благодарю тебя от имени всей нашей организации! – проговорила она бесконечно усталым голосом. – И… не сердись на меня, пожалуйста…
Ну что вы, сэр, я и не думала сердиться! – воскликнула девушка. – Нам всем сейчас тяжело…
Вскоре дорожка закончилась у подъезда приземистого двухэтажного здания. Почти все его окна были освещены, а за ними мелькали чьи-то тени.
Их ждали – навстречу стремительно вылетел невысокий парень в халате и перехватил у Виктории носилки. Они с Эдвардом внесли капитана в вестибюль, уложили на каталку, обернулись и почти в один голос крикнули «Спасибо!», а затем парень обратился уже к кому-то там, внутри:
Всё, двадцать четвёртый!
И тут же послышалось сразу несколько голосов, удаляющихся по коридору:
Боже милостивый, да это Фергюсон!
Досталось старику на этот раз…
Третья операционная свободна, сейчас свяжусь с доктором Трэвельяном!
Понял. Да вы не беспокойтесь насчёт возраста, ребята – этот мифрильный организм и не такое выдерживал, справится…
Всё стихло – дверь закрылась.
В третьем от неё окне первого этажа вспыхнул яркий свет.
Да поможет вам Бог… - прошептала Интеграл, сминая в кулаке пустую сигаретную пачку.
Аминь! – отозвалась Виктория.
22. 07. 2007г, Саратов.