Автор: Эрна Ульвунге
Этот парень был из тех, кто просто любит жизнь…
(Ария)
Он был таким же, как все его друзья. Он любил солнце, дорогу и бешеную скорость. А больше всего он любил свой мотоцикл, свою ослепительно-желтую спортивную Хонду. Когда он появлялся на смотровой площадке, даже в самый пасмурный день казалось, что из-за туч выглянуло солнце. Его мотоцикл словно хранил в себе частичку лета.
Он ненавидел осень – за медленно угасающее солнце, за свинцово-серое небо, за обещание скорой зимы. Он ездил до самых морозов, до снега, до невозможности удержать руль в стынущих руках. Лишь тогда он затаскивал желтую Хонду в квартиру – и ждал весны. Каждый год казалось, что новый сезон не наступит никогда. Он почти ни с кем не встречался, подолгу сидел дома и смотрел на снег, на холодное зимнее солнце – эту насмешку над летним теплом – и на стоявший без дела мотоцикл. И только с наступлением весны он вновь оживал, и вновь желтая Хонда мчалась по городу на зависть друзьям.
Его любили – хотя и считали странным за полугодовое затворничество. Впрочем, друзья быстро привыкли, что в это время его лучше не трогать. Зато летом он был душой компании – смеялся, шутил, рассказывал о своих поездках. Его уважали – он не хвастался водительским мастерством, но и так было видно, что он – один из лучших ездоков. Ему были нипочем любые скорости и любые виражи. Казалось, не было трассы, где бы он не побывал. Именно он мог за минуту убедить других прямо сейчас уехать куда глаза глядят, именно за ним срывалась с места колонна, хотя только что никто никуда не собирался.
И все же он был один. То и дело он пропадал из города и никого не звал с собой. В любой компании он был весел и общителен – и все же казался чуть отстраненным. У него были друзья – но никто из них не мог бы сказать, что действительно хорошо его знает. И девушки у него никогда не было, хотя он многим нравился. Но его единственной любовью была желтая Хонда.
Была уже поздняя осень. По утрам дороги покрывал узор инея, и вот-вот должны были начаться снегопады. Большинство байкеров давно убрали на зиму свои мотоциклы – ремонтироваться, вспоминать прошедший сезон и ждать следующего. И только его желтая Хонда упрямо накручивала километры по городу, отказываясь признать, что лето закончилось. Он возвращался, промерзнув насквозь, с трудом открывал дверь непослушными пальцами, вливал в себя литры чая, чтобы согреться – и все же с его лица не сходила довольная улыбка. Он отвоевал у осени еще один день, еще немного продлил свой сезон. Но зима неумолимо приближалась. Еще день или два – и дороги засыплет снег.
В тот день он проснулся со странной уверенностью: сегодня он выезжает в последний раз. Казалось бы, не было ни малейшего повода так считать. Он был молод, в отличной форме, его мотоцикл никогда не знал ни единой поломки, не говоря уже об авариях – даже на рискованной осенней дороге ему ничего не угрожало. И все же он твердо знал: сегодня он закроет последний сезон. Это чувство подбиралось уже давно, с первых холодов. Но сейчас этот смутный зов стал яснее и понятнее. «Я закрываю последний сезон», - повторил он вслух, и от этих слов ему неожиданно стало очень спокойно. Даже вечная осенняя тоска куда-то исчезла. Словно вдруг был найден ответ на давний вопрос, и все разом встало на свои места. Он улыбнулся и стал собираться в дорогу. Это не заняло много времени – ведь ему почти ничего не нужно было с собой.
День был кристально ясным – ни облачка, ни ветерка. Лишь холодное солнце в застывшем небе. Впрочем, бывало и холоднее. Он плотно застегнул куртку и направился к мотоциклу. Желтая Хонда послушно отозвалась на прикосновение, и двор наполнился ревом мотора. Все как всегда.
Город был почти пуст – редкие прохожие, совсем мало машин. Впрочем, для него дорога всегда была свободна – он легко проходил сквозь любые заторы. Он долго кружил по улицам, объехав все любимые места, но не встретил ни одного байкера. «Улетели в теплые края», - усмехнулся он, оглядывая опустевшую дорогу. Он был последним. И в городе его больше ничего не держало.
Если бы кто-нибудь вдруг спросил его, куда он едет – он не смог бы ответить. И все же с того момента, как он переступил порог, он словно шел на видимый лишь ему одному сигнал. Сейчас нужно было уехать из города, осталось только заправиться – путь предстоял неблизкий. К тому же, увидев рядом с заправкой придорожное кафе, он вдруг понял, что с самого утра ничего не ел.
- Сегодня закрываю сезон, - сказал он девушке у стойки.
- Давно пора! – ответила она, не без удивления взглянув на его желтую мотокуртку. Он лишь улыбнулся в ответ – она была права, хотя и не знала, что на самом деле сейчас сказала.
Некоторое время он молча ел сосиски с горчицей, глядя в окно на дорогу. Он любил эти маленькие кафе, где можно ненадолго остановиться, прежде чем снова отправиться в путь – неизвестно откуда и неизвестно куда. Сейчас, впрочем, он знал, куда ведет его дорога. И от этой ясности ему было хорошо.
Девушка смотрела на него из-за стойки, потом подошла ближе – все равно он был единственным посетителем, и вряд ли кто-нибудь еще появился бы здесь в ближайшее время. Не тот день, чтобы было много желающих выходить из дома. Странно, что и этот байкер пришел – ведь сезон давно закрыт… И не холодно ему в этой кожаной куртке? Она удивилась самой себе – обычно посетители не вызывали у нее особых эмоций. Они приходили, что-то заказывали и уходили, чтобы никогда больше не вернуться – а если кто-то и возвращался, она уже не помнила его. Но этот юноша понравился ей. Длинные каштановые волосы, собранные в хвост, чтобы легче было прятать под шлем, карие глаза с золотыми искорками, словно хранившие в себе частичку солнца, легкая улыбка, не сходящая с лица…
Он заметил, что девушка смотрит на него, и жестом подозвал ее. Она хотела привычно спросить, не нужно ли что-нибудь еще, но не стала – просто молча подошла к его столику. Он запустил руку под куртку и снял с шеи кулон на цепочке – миниатюрное изображение электрогитары.
- Возьми. На память обо мне.
- Я же даже не знаю, как тебя зовут…
- А это так важно? – он вложил кулон в ее руку. – Возьми.
Не дожидаясь ответа, он быстрым шагом направился к двери, оставив на столике деньги. Желтая Хонда неспешно выехала с парковки, резко набрала скорость и скрылась вдали. Девушка еще некоторое время стояла у окна и смотрела вслед. Потом еще раз взглянула на подарок, надела цепочку себе на шею и вернулась за стойку.
Он улыбался, вспоминая эту встречу. Удивительно, как легко было отдать этот кулон, с которым он не расставался уже несколько лет. Пусть останется у нее. Наверное, будет красиво смотреться. Она ведь и сама красивая. Если бы они встретились летом – может быть, он с удовольствием покатал бы ее на своей Хонде. Может быть. Но сейчас уже не время думать об этом.
Он летел по трассе – прочь из города, километр за километром. Мимо проносились какие-то указатели, какие-то дома, но он смотрел лишь на дорогу, на бесконечную серую ленту, размеченную белым. Эта бесконечность завораживала, и не хотелось думать ни о чем другом. Словно и не было ни города, ни осенней тоски.
Желтая Хонда неслась, почти не касаясь асфальта – он гнал и гнал свой мотоцикл, перекрывая собственные рекорды скорости. На спидометр он даже не смотрел. Зачем, когда перед ним лежит открытая дорога? Впрочем, даже если бы он захотел сбросить скорость, остановиться – он все равно не смог бы разжать закоченевшие пальцы. Куртка и перчатки давно не спасали от пронизывающего холода – но он уже не замечал его. Он вспоминал все прошедшие сезоны и чуть улыбался, глядя вперед. От неяркого осеннего солнца словно вновь повеяло теплом. Он знал, что теперь так будет всегда.
Дальше и дальше из города – мотоцикл стрелой рвет ветер надвое. Солнца уже почти не было видно за свинцово-серыми облаками – ну что же, оно подарило ему последний ясный день. Осталось недолго. Впереди блеснула река, все еще не покрывшаяся льдом, такая же серая и холодная, как и небо. Он очень давно не бывал здесь – но он был уверен, что не может ошибиться. Он четко помнил, что в ограждении длинного моста не хватает одного звена.
Мчавшаяся на бешеной скорости желтая Хонда поднялась на заднее колесо и больше не опустилась обратно, ярким сполохом взмыв в воздух. Пусть тело уже почти не слушалось – на это еще хватило сил. И за мгновение до того, как глубокая вода приняла мотоцикл и седока, он успел рассмеяться.
На открытии нового сезона небо над смотровой площадкой было пасмурным, иногда даже начинал накрапывать дождь. Но когда колонна тронулась с места, облака вдруг ненадолго разошлись, и в разрыве блеснуло солнце. И многим почудился среди туч силуэт ярко-желтого байка с припавшим к рулю седоком. Он летел по тем дорогам, где сезон не кончается никогда.