Автор: Эрна Ульвунге
- Хочу, чтобы у меня все было!
Если бы рыбы умели злорадно ухмыляться, Золотая рыбка сейчас сделала бы именно это. Ну, девочка, сама напросилась…
И кто только придумал такую глупость, что исполнители желаний все поголовно добрые и только и жаждут облагодетельствовать человечество? Нет, когда-то Золотая рыбка и правда была доброй – ровно до встречи с тем стариком. Она совершенно искренне хотела ему помочь, но вот попыток старухи сесть ей на шею стерпеть не могла. Рыбе вообще крайне трудно сесть на шею, а уж Золотой рыбке и подавно. Именно тогда она выработала свои нехитрые правила: во-первых, не больше одного желания. А то много таких умных, выловить и всю жизнь пользоваться. Во-вторых, как сказано, так тому и быть, додумывать и угадывать истинные намерения она больше не собиралась. Конечно, как и любое волшебное существо, Рыбка прекрасно видела, что люди хотят отнюдь не того, что говорят вслух, но после истории со стариком и старухой альтруизма в ней значительно убавилось. Перестать выполнять желания она не могла – во-первых, судьба такая, во-вторых, раньше времени попадать на сковородку никому не хочется. Оставалось научиться получать удовольствие от этого то ли дара, то ли проклятия. Она и получала.
Люди, на свою беду, совершенно не обучены ни формулировать свои желания, ни думать о последствиях. И Рыбка не собиралась делать это за них. Они говорили – она выполняла. Они хотели красоты и теряли любимых, которые совершенно не были готовы видеть рядом с собой типовую модель с обложки. Они хотели любви вон того парня и не знали потом, куда от него деться и о чем с ним говорить. Они хотели попасть на первые полосы газет и случайно получали пулю киллера, предназначавшуюся государственному деятелю. Один, не мелочась, захотел стать богом – и, разумеется, тут же повстречался с Понтием Пилатом. Но больше всего Золотая рыбка любила именно эту фразу:
- Хочу, чтобы у меня все было!
Рыбка снисходительно оглядела своего «рыбака» - девчонку-подростка в несуразном черно-розовом балахоне и с торчащей во все стороны прической. Воистину, новичкам везет – выбралась к морю с друзьями и, прослышав, что здесь полно рыбы, смеха ради стала шарить по мелководью. Ну вот и поймала, на свою голову. Рыбка подпрыгнула с ладони девчонки, описала хвостом сложную фигуру, контуры которой тут же засветились странным светом (дешевые эффекты, но развлекаться так развлекаться), и замогильным голосом произнесла свой коронный ответ:
- Ну что ж… У тебя… все… БЫЛО.
И замерла в воздухе, ожидая традиционного спектакля: вот сейчас она расплывется в глупой улыбке, потом до нее дойдет, что она сказала, а единственный шанс уже упущен, и будет эффектный взрыв отчаяния, во время которого Рыбка тихо ускользнет обратно в море. Но девчонка неожиданно рассмеялась и расцеловала Рыбку (почему помада всегда так приторно пахнет?):
- Все было? Все-все?
- Ну да, - в некотором замешательстве ответила Рыбка.
- Значит, в детстве у меня под кроватью действительно жил дракончик, которого никто не видел, только я! А Петька был влюблен только в меня, а с Танькой ходил, потому что стеснялся признаться! И Билл Каулитц правда приглашал меня в Германию, а я сказала, что у меня экзамены, и мы договорились встретиться, когда я закончу школу! Это ж классно!
Она аккуратно опустила Рыбку обратно в воду и вприпрыжку умчалась по берегу. Жаль, что рыбы не умеют недоуменно пожимать плечами.
- Оля, тебе тут письмо, - мать обернулась от монитора. – По-немецки, я поняла только «добрый день». На спам вроде не похоже.
- Я, кажется, знаю, от кого это.
- Ну иди читай.
- Мама, - сказала через некоторое время Оля, - ты говорила, что на окончание школы подаришь мне поездку в Европу. Я хочу в Лейпциг.