На золотом крыльце...

Автор: Варья

Тот прискорбный факт, что золотое крыльцо было ужасно жёстким и неудобным, очень мешал царю сосредоточиться. А вопрос предстояло решить крайне важный.

Король, разумеется, разделял умную мысль царя, с той лишь разницей, что уж он-то знал: решение должен выносить вовсе даже не царь, а король, Его, то есть, Величество. Величество у него было непомерное, но, увы, обратнопропорциональное мудрости, поэтому он сию минуту собирался высказать царю всё, что думает о его недостойной решения персоне и своём первенстве в этом вопросе. Развелось, тоже, царей, не пройти, не проехать! То ли дело короли – даже звучит благородно, под стать происхождению. И вообще, король – слово иноязычное, поэтому оно главнее.

Царевич же с королевичем были куда как более единодушны. Им уже давно обрыдло сидение на золотом крыльце и ожидание у моря погоды: решат они там что-нибудь или не решат, а если решат, то когда и что будет после? Намного лучше было бы, вместо того чтобы штаны о золото протирать, сходить порыбачить или, скажем, поохотиться. В конюшне, к слову сказать, общей царско-королевской (ибо экономика должна быть экономной!) , у царевича с королевичем стояли два огромных белоснежных жеребца-близнеца, которые уже порядком застоялись без дела. Честно говоря, царевич всегда мечтал о вороной кобыле, а королевич не отказался бы сменять белого коня на серого в яблоках, но делать нечего – по рангу белые положены. Шаг в сторону – и батюшки гневаться изволят. Они и по отдельности-то не очень, а от обоих вместе и вовсе спасу нет. Приуныли царевич с королевичем и начали медленно и томно чахнуть от тоски. Причина заминки, глядя на это безобразие, зябко ёжилась и втягивала голову в плечи, но помочь ничем не могла.

Сапожник и портной были примерно того же мнения, что и благородные недоросли. Правда, торопились они не на рыбалку и не на охоту, а вовсе даже на работу. «Эх, лавка пустая стоит!» - шепотом сокрушался сапожник на ухо портному. «А я за себя жену оставил, но разве ж баба что-то смыслит в бизь-не-се?!» - в тон отвечал тот, сделав упор на новое модное слово. Мялись мужики, маялись, но слинять раньше недорослей не смели. И волком глядели на бедного гостя, так невовремя явившегося ко двору. Того и гляди, всё царство-королевство из-за него загнётся, а ему хоть бы хны!

Гостю было совсем даже не хны. Его, честно говоря, даже басма спасла бы вряд ли, чего уж тут о хне рассуждать. Нет, конечно, цвет волос здорово помогает самоопределиться, но с тех пор, как ранним утром он не смог правильно ответить Батюшке с Величеством, кто же он будет такой, время будто остановилось. Ему казалось, что уж он-то знает ответ на этот вопрос: он – это он, дурачок, Иванушкой зовётся, чего тут думать-то? Ну да, профессии никакой, необразованный оказался Иванушка, ну так для печележания, землепашества и прочих полезных мелочей институтов кончать и не требуется. Однако же царь с королём рассудили иначе.

- Как это так просто дурачок? – возмутился царь. – В моём царстве все какую-нибудь специяльность имеют, а ты? Думаешь, ты один такой, чтоли? Выделяешься? Нет уж, дудки! А ну отвечай, кто такой будешь?

Иванушка молчал, и, вероятно, именно поэтому следом за царём на него напустился король.

- Отвечай, мсье, кто ты такой? Молчишь? Может, ты шпиён? Точно! Шпиён иностранный!

Еле отбрехался Иван от «шпиёнства», но король все ещё смотрел на него подозрительно.

- Кто ж такой-то всё-таки?

Шёл восьмой час допроса, и король с царём давно махнули на Ивана рукой. Теперь они спорили о том, кто из них скажет своё веское решающее слово. Ивану даже начинало казаться, что сам-то он их давно уже не интересует...

Царевич, королевич, сапожник и портной, которым по протоколу положено было присутствовать на приёме страждущих у золотого крыльца (хотя не очень понятно было, почему именно сапожник и портной, а не какие-нибудь придворные; впрочем, эти двое не унывали и потихоньку собирали заказы на платья и туфельки у «случайно» попадавшихся им по дороге царевен, королевен и придворных дам), взирали на Ивана осуждающе. Чего, мол, пришёл, если даже представиться по-человечески не можешь? А бедный молодец уже и забыл, зачем пришёл-то. Дело ведь у него какое-то было важное... Вспомнить бы, какое...

- О, точно! – хлопнул себя по лбу непосредственный Иван. – Уважаемые царь и король! Я чего пришёл-то. Дозвольте жениться!

- На ком? – живо откликнулись монархи, на миг прекратив рвать друг другу шевелюры.

- На Маааарье, - протянул молодец, мечтательно закатив глаза.

- А она кто такая будет? – задали сакраментальный вопрос монархи так единодушно, как будто всю жизнь только и делали, что занимались в паре синхронным плаваньем.

- Как кто? Просто Марья, - ответил дурак и только потом понял свою ошибку.

Царевич с королевичем покрутили пальцем у виска и, подгадав новый залп воплей на тему: «Нет, я решу! Нет, я!», бочком сошли с золотого крыльца и удалились в сторону конюшен. Сапожник же и портной, заприметив неподалёку стайку придворных дам, так же бочком двинулись в их сторону.

- Крепись, Иван, - шепнул портной парню на ухо. – Годика через два может и женишься.

И погрустневший Иван остался один на один со строгим, но справедливым государственным аппаратом.