О магии и религии
Автор: Варья
- Ри, а, Ри, я, конечно, младше, но можно я тебя побью? Больно??? – с надеждой вопросила Мар, потирая кулак левой руки о ладонь правой.
Ри, отрешённо глядела на пустую стену. Раньше на стене висели их с Мар рисунки разной степени давности и корявости, но старшая О’Мур снесла их все мановением руки – видимо, чтобы было удобнее отрешённо глядеть, ибо сие ритуальное действо было бы немедленно прекращено взрывом хохота. Право же, спокойно смотреть на нарисованного профессора Баха, убегающего от жёлтого в красный горошек крокодильчика, было бы решительно невозможно.
- Ээээй, там, в параллельном мире, ты меня слышишь?! – не унималась Мар.
Ответа не было.
- Ну ладно же.
Малявка схватила со стола учебник по заклинаниям и принялась лихорадочно листать оглавление.
- Так, «сонные чары», «как превратить человека в тыкву» (о, надо на Эйре попробовать!), «заклинание забвения»…ну где же оно?!
Дальше шёл раздел «Заклинания, для использования которых нужно специальное разрешение». Мар на секунду задумалась, а потом глубоко вздохнула и перевернула страницу.
По комнате летали бесплотные тени – воспоминания Ри. Мар напряжённо вглядывалась в них и вслушивалась в их бормотание: она искала что-то о «запрете быть ведьмой» - это были последние разумные слова, которые она смогла вытянуть из сестры.
Мимо проплыл профессор Бах со списком на отчисление, во главе которого значились имена сестёр О’Мур – да, в тот раз они еле выкрутились…Ну подумаешь, немножко взорвали профессорский стол и совсем чуть-чуть залили несмываемыми чернилами заготовленные варианты годовой контрольной работы, которую декан составлял трое суток…Чего сразу отчислять-то?!
Следом за деканом мимо ведьмочки промелькнула длинная продолговатая тень, почему-то вдруг завязавшаяся в неаккуратный бантик и шмыгнувшая за шкаф. Мар недоумённо почесала затылок. В затылке уже почти проскреблась дырка (надо же, так быстро?!), когда Мар вдруг вспомнила, что это тень топотунчика, который два года назад поставил на уши всю Школу таинственным ночным стуком. Мар и Ри тогда вышли на охоту, поймали монстрика и торжественно сдали его в магический зверинец (что об этом подумали обитатели и смотрители зверинца, история умалчивает…).
Младшая О’Мур настолько далеко ушла в воспоминания сестры, что едва успела заметить странную фигуру в белом плаще с капюшоном, вдохновенно что-то вещающую пустой стене. Ведьмочка подобралась поближе и прислушалась.
- Ты не должна быть ведьмой. Это противно человеческой природе, и через много лет ты это поймёшь. Твоя душа станет дряблой и безобразной, ты никогда не найдёшь свою любовь, останешься одинокой старухой и умрёшь где-нибудь в лесной глуши. Дитя, одумайся, пока не поздно, спаси свою жизнь и душу…
Если бы Мар была чайником, она бы засвистела, вскипев от ярости. Но поскольку она была всего лишь «противной человеческой природе» ведьмой, она от души размахнулась и стукнула кулаком прямо по голове белой фигуры. Фигура почему-то громко ойкнула и рассыпалась полупрозрачным бисером…Младшая ведьма О’Мур мстительно подобрала бисеринки, всё ещё горячей от магической (и вполне обычной) ярости рукой переплавила их в серую кашицу и выбросила в окно.
Теперь пора было приниматься за сестру.
Мар прочитала обратное заклинание, и все воспоминания Ри, кроме белой фигуры, вернулись на своё законное место.
Ри резко вдохнула и закашлялась.
- Что…Где…Мар?! Что случилось?
Ри рывком села на постели и уставилась на бледную физиономию сестры.
Мар стояла на коленях на полу, в белом плаще с капюшоном, лицо гармонирует по цвету с плащом, взгляд отрешённый, губы беззвучно шевелятся, как будто в молитве.
Старшая сестра страшно испугалась: она уже где-то видела похожую фигуру, и, кажется, странное существо было вестником чего-то очень плохого, но Ри не могла вспомнить, чего именно. Как будто кто-то прицельно стёр из памяти именно это воспоминание…Осталась только непонятная тревога и страх.
- Мар, ты что? Мар, ну пожалуйста, ответь!
Малявка, убедившись, что сестра и правда больше не помнит доведшего её до прострации пакостника, прибавила громкости:
- …так вот, если ты ещё хоть раз наслушаешься какой-нибудь ерунды, поверишь в очевидную глупость или расстроишься из-за пустяка, я официально объявлю себя старшей – и умной - сестрой и хорошенько тебя стукну. И наору. Это, как ты знаешь, часто лучший способ кого-то в чём-то убедить. Ага? – и, резко сменив тон, спросила. – Ри, ты в меня веришь?
- Да, - удивлённо пробормотала Ри, пытаясь уложить в голове поток информации.
- Ты веришь, что вот она я перед тобой, твоя сестра, что я ведьма, и что ты ведьма, и что Школа – наш дом?
- Конечно, - старшая О’Мур удивилась бы ещё больше, если бы было, куда.
- Прекрасно. Запомни это хорошенько и никогда-никогда не забывай. А ещё не забывай, что если что, я могу и в глаз дать.
- В правый или в левый? – хитро прищурилась Ри.
- В третий, - парировала Мар, и инцидент был исчерпан.
Профессор уже не раз сталкивался с тем, что ученики вдруг отказывались учиться в Школе и уезжали домой. Он ломал себе голову, но каждый раз приходил к выводу, что просто не всем по нраву быть волшебниками, да и не так-то это легко, по правде говоря. И только сегодня, услышав странный шум из комнаты сестёр О’Мур и подкравшись потихоньку к их двери, он увидел, как и почему происходят эти странные изменения в характерах учеников. Вероятно, это новый вид духа-пакостника, или просто тень некоего особенно ярого противника волшебства как такового и защитника какой-нибудь очередной Единственно Верной Религии.
Декан факультета прикладной магии шагал по коридору Школы магии, в которой провёл почти всю свою сознательную жизнь, сначала как ученик, потом как аспирант, а потом как преподаватель, и думал о том, что на свете, вероятно, не существует одной религии, одной магии или одной правды. И что, наверно, главное – это всё-таки не религиозное рвение и не оценки в дипломе о высшем магическом образовании. Главное – это добро, которое ты можешь принести в мир, и свет, которым ты можешь его осветить. А клирик ты при этом или маг, читаешь ты молитвы или же заклинания – какая, в сущности, разница, если благодаря этому на свете становится одним деревом, одной песней, одной улыбкой больше?
Каждый делает мир лучше так, как умеет.
И прежде чем являться тенью и убеждать кого-то светлого в том, что свет его неправильный и светит он неверно, не лучше ли попробовать сделать ярче свой собственный свет и именно этим доказать свою правоту?..
Ну или на худой конец подумать о том, что она ведь и правда явится и даст в глаз. Больно.
Мар, сидевшая на подоконнике с обоими котами на руках, ухмыльнулась.
Определённо, иногда они с профессором Бахом мыслят на удивление в унисон.