Если очень захотеть

Автор: Варья

Ему всегда ужасно хотелось приделать к мансардному окну ступеньки. Широкие деревянные ступеньки, на которые можно присесть, если нет больше сил идти. Ступеньки, да. Только не вниз, а вверх.

Звёздными летними ночами он подолгу лежал на полу, глядя на звёзды через открытое окно мансарды, а иногда, когда небо особенно затягивало, хотелось просто взять и упасть туда, вверх. Ведь если как следует присмотреться, понимаешь, что верх на самом деле здесь, где ты лежишь, на ковре маленькой комнаты последнего этажа кирпичного дома, а низ там, где подмигивает звёздами тёмная бесконечность, и стоит только пошевельнуться – тут же сорвёшься и полетишь, как падающая звезда, туда, вниз, ко всем остальным таким же, как ты, звёздам. И он хотел, очень-очень хотел шевельнуться и упасть, чтобы падать долго-долго и светить ярко-ярко, но отчего-то не мог. Всё, что ему удавалось – заснуть на мягком ковре точно под мансардным окном, а потом приходила мама, улыбалась краешком губ, качала головой насмешливо и укладывала спать своего не в меру мечтательного сына двенадцати лет. Пока мама укрывала его одеялом, он просыпался и видел, как потом, думая, что он спит, мама достаёт длинную лестницу и вылезает на крышу, и дальше, потому что лестница гораздо длиннее, чем нужно, чтобы достать до окна мансарды. Он каждый раз пытался встать и пойти посмотреть, что она там делает, но дрёма не выпускала его из постели. Тогда он твёрдо решал дождаться, когда мама вернётся, и спросить её, где она была…и засыпал ровно через полминуты.

- Мам, можно, я не буду больше кашу? – жалостливо протянул двенадцатилетний Серёжка, в ужасе глядя на тарелку, в которой этой жутко полезной и такой же невкусной штуки почему-то не убавлялось, хотя первые десять минут он действительно пытался её есть. Он даже хотел съесть всю-всю, потому что обещал маме. Но каша не убавлялась!

- Можно, - на удивление легко согласилась мама с таким таинственным видом, будто он съел гораздо больше, чем даже было нужно, и она давно уже ждала, когда же он сдастся.

– Ну, что будем сегодня делать?

На плите мерно дымился борщ, на подоконнике намывала то ли гостей, то ли просто хорошую погоду кошка Брыска, а папа писал с работы смешные письма, которые мама показывала Серёжке на мониторе компьютера. Только что труба, спрятанная почему-то внутри небольшой железной коробки с большой кнопкой «включить» и кучей маленьких огоньков, протрубила, и мама поспешила читать очередное папино письмо, позвав с собой и Серёжку.

«Погода чудесная! Время гулять по крышам, правда, дорогая?» - гласило письмо, которое мама, кажется, хотела было убрать, но не успела – сын уже читал из-за её плеча.

- Гулять по крышам? – радостно завопил мальчик, прыгая рядом с мамой. Мама неопределённо пожала плечами:

- Это папа так пошутил. Он хотел сказать, что пора идти гулять.

- Нет, он сказал по крышам! – запротестовал Серёжка. – У тебя же есть лестница, я видел!

- Лестница? Какая лестница? – красивая рыжая женщина полуудивлённо-полутаинственно улыбнулась и взъерошила сыну волосы на макушке. – Ты как хочешь, а я пойду собираться. Если ты гулять не хочешь, пойду одна.

- А я не пойду, - надулся ей вслед Серёжка. – Я буду лестницу искать, - сказал он уже гораздо тише и кинулся в свою комнату.

Где же, ну где можно в такой маленькой комнате спрятать такую большую лестницу?! Мальчик почему-то был твёрдо убеждён, что по этой лестнице можно подняться до самых звёзд, и что там, наверху, ступеньки её становятся широкими и крепкими и приятно холодят ступни, а ещё на них наверняка можно сесть отдохнуть, если хочется, а может быть, даже и лечь. Словом, это именно те ступеньки, о которых Серёжка так мечтает, а мама не хочет их ему показывать. Нечестно! Мальчик заглянул уже и под кровать, и за шкаф, и под подоконник (одно окно в комнате было обыкновенное, с самым настоящим подоконником, а другое – мансардное, под потолком. А потолок высооооокий…) и даже ковёр приподнял на всякий случай – не было нигде лестницы, и всё тут.

Серёжка даже не успел заметить, как ушла мама, и только через полчаса, выйдя из комнаты, обнаружил, что остался в квартире один. На столе лежала записка: «Я в магазин, скоро вернусь. Мама». А внизу маленькими буковками было приписано: «Сверху на большом шкафу». Серёжка удивлённо уставился на клочок бумаги, постоял с минуту растерянно, а потом с радостным визгом бросился в комнату. Он взобрался на стул, заглянул на большой платяной шкаф, однако там было пусто. Совсем-совсем. Неужели мама его обманула?

Расстроенный, мальчик уселся на полу, взял первую попавшуюся под руки книжку – «Марк Твен. Приключения Тома Сойера» - и сам не заметил, как зачитался. Ведь так легко отвлечься и забыть обо всём на свете, когда у тебя в руках целый мир. Даже если он прячется за старой потрёпанной обложкой обыкновенной книжки...

Когда Серёжка наконец снова огляделся вокруг, на улице уже темнело, и первые, ещё неяркие звёзды насмешливо замигали с недосягаемой высоты мансардного окна. Ни мамы, ни папы ещё не было. Мальчик, решив, что уже поздно, они вот-вот придут и нужно будет обязательно расспросить маму, почему она написала ему такую странную записку, хотел было убрать стул, всё ещё стоявший около шкафа, на место. И заметил, что из-за края шкафа виднеется…ножка лестницы.

Серёжка с трудом, пыхтя, стащил со шкафа длинную лестницу, потому с таким же трудом поднял её так, чтобы она опиралась о край проёма мансардного окна, распахнутого в стремительно темнеющее июньское небо. Потрогал – вроде держится, не падает. И звёзды – вон они, теперь уже подать рукой, нужно только подняться по лестнице. А ведь страшно – жуть! Серёжка глубоко вздохнул, по разу подпрыгнул на каждой ноге, одновременно изо всех сил мотая головой, чтобы выкинуть из неё все страхи, – не поверите, помогает! – зажмурился и, почти не открывая глаз, в три секунды добрался до оконной рамы.

А там…там было небо. Тёплое, звенящее и синее, с серебристыми насмешливыми звёздами каждая с кулак величиной. И лестница – продолжалась. Её ступеньки стали широкими и крепкими, на них так и тянуло усесться поудобнее и смотреть по сторонам. Мальчик так и сделал: он сидел и смотрел, не торопясь лезть дальше – теперь успеется, теперь он знает, где лежит лестница. Мама не обманула, просто забыла написать, что искать её нужно в темноте. Или не забыла, но это было не важно. Главное – есть небо, и он, Серёжка, сидит прямо на его середине, робко трогает звёзды и болтает босыми пятками.

Рыжая женщина бесшумно поднялась по лестнице на крышу, взяла на руки мирно спящего на широкой ступеньке сына и отнесла его обратно домой. Там её муж уже расстелил для сына кровать, и, глядя, как она укрывает Серёжку одеялом, подмигнул и спросил:

- Пошли и мы погуляем, а?

- А ты не свалишься? – насмешливо шепнула женщина, делая шаг на первую ступеньку и показывая ему язык.

- Это кто ещё свалится?! – притворно возмутился он и полез следом.

А Серёжка, приоткрыв один глаз, счастливо улыбнулся, повернулся на бок и, ужасно довольный собой, заснул. Он решил ни о чём не спрашивать завтра маму. Ну в самом деле, какая же мама признается, что она ведьма?