Город
Автор: Варья
- Что-то уж очень ветрено сегодня, - задумчиво произнесла миниатюрная блондинка, размешивая в чае мёд. Подумала немного и зачерпнула ещё, любуясь, как тонкая золотая ниточка переливается под светом лампы, несколько последних мгновений соединяя ложку и банку с мёдом. – Янтарь, - нежно проговорила она, поглаживая банку по золотому боку.
- Ветрено, - это правда, а мёда много не ешь, а то на зиму не останется, - ворчливо отозвался из противоположного угла кухни её брат, такой же тонкий и белобрысый. – Тебе, кстати, не кажется, что какие-то странные эти ветры?
- Кажется, - девушка оторвалась от созерцания банки с мёдом и вопросительно посмотрела на брата. – Думаешь, кто-то балуется?
- Да ну, кому это нужно? Это город. Он вампирит сам по себе, и ты прекрасно это знаешь.
- Да уж…
Крыть было нечем. Да, любой город, а этот в особенности, вампирит сам по себе. Просто потому что слишком много людей и слишком много проблем. А если человек напрочь забыл о чём-то, кроме своих проблем, из него можно спокойно тянуть силы – даже не заметит. Думал, как быть, вымотался. Бывает…
-Так что смотри, не очень-то расслабляйся. Сожрёт мигом.
Он был категоричен и даже иногда жесток – хрупкий с виду юноша, прекрасно знавший, что сестра, несмотря ни на что, любит этот город. Может быть, всего лишь потому, что трудно не любить место, которое считаешь домом. Каким бы оно ни было.
- Ага, - рассеянно кивнула Катя, сняла с плиты уже три минуты свистевший чайник и ушла в комнату.
Очень стараться не заплакать от того, что он, наверное, прав.
- Помогите, Христа ради! – эта бабушка стояла у выхода из метро каждый день. Иногда, торопясь мимо на пары, Катя кидала ей в пластиковый стаканчик несколько монет, иногда просто не замечала, задумавшись о чём-то своём. А иногда ей становилось стыдно самой себя, того, что она молодая и что ей по большому счёту совершенно нечего сказать этой старушке, нечем поддержать. Она могла бы отдать ей много денег или хотя бы отвести домой, приготовить ей обед и выслушать очень долгую и очень грустную историю…Но она почему-то этого не делает. Она опаздывает на пары и, пробегая мимо, иногда кидает несколько монет в пластиковый стаканчик. Или не кидает, и потом очень ругает себя за это. Себя и город, кажется, выжавший из людей остатки сострадания.
Город…
Жёлтый кленовый лист спланировал прямо Кате на макушку. Она остановилась, ухватила лист за черенок, повертела в руках. Ничего особенного, лист как лист. Их ещё много здесь, вон какой клён большой.
Клён…Чёрт возьми, какой же он красивый, этот клён…Как причудливо разрисована временем его кора, а между позолоченных осенью веток проглядывает ясное небо, совсем маленький кусочек, чудом не затянутый тучами. Девушка вдруг услышала громкий мелодичный смех – мимо шла стайка студенток: они явно решили прогулять занятия и направлялись в ближайшее кафе посплетничать в своё удовольствие. Смех был таким искренним, что Катя невольно тоже улыбнулась, заткнула упавший на неё лист за ухо, как перо, пошла дальше…И только поэтому не заметила, как на глазах растянулось «окошко» ясного неба.
- Мороженного хочешь? – улыбнулся кто-то у неё за спиной.
Катя решила не оборачиваться: мало ли кому вздумалось пошутить. Шутки-то дурацкие…
- Нет? Ну может, шоколадку? – с надеждой спросил всё тот же голос, и его обладатель приземлился на скамейку рядом с Катей, спиной к спине девушки, чуть сбоку. – Ты что, вообще сладкое не любишь? – наконец разочаровано протянул он после четырёх минут молчания.
- Люблю, - вдруг ответила Катя, как будто даже обидевшись. – Но от абы кого угощений не принимаю.
Он резко встал и пошёл прочь, ворча себе под нос, что «ну вот, один раз хотел сделать приятное просто так…» и «да чтоб я, да ещё раз, да ни за что!!».
Кате стало совестно, она вскочила, догнала его – молодой симпатичный парень, и глаза такие честные, надо же, ещё бывают такие - достала откуда-то конфету, неуклюже протянула ему и сделала кривой реверанс:
- Извините, я просто не привыкла…Не хотела вас обидеть…Понимаете, в этом городе…
- Да, я знаю: в этом городе люди не склонны делать добрые дела просто так, - грустно улыбнулся он…развернул конфету и, целиком засунув её за щёку, хитро улыбнулся. – Но ведь над ним всё ещё живут радуги.
- Радуги? Я их давно тут не видела, - удивилась Катя. Она хотела что-то спросить, но он вдруг развернулся и молча побрёл куда-то вдоль по улице. А она откуда-то знала, что окликать и догонять его не нужно.
И тут пошёл дождь.
Не очень сильный и не очень слабый, не очень холодный и не очень тёплый, не очень косой и не очень прямой…Просто очень честный осенний дождь, срывающий листья и крыши, отмывающий стёкла и крылья – одним движением кисти он перекрашивал из зелёного в жёлтый крону за кроной, как ребёнок раскрашивает фломастерами картинку в книжке-раскраске.
Большая свинцовая туча пролилась как будто вся разом, выпустив из заточения тот самый клочок синевы – он тут же разросся на полнеба, вытесняя остальные тучи всё дальше и дальше на север, и всё ещё тёплое солнце залило тротуар, двор, заиграло солнечными зайчиками на стенах домов и на оконных стёлах…А дождь всё шёл и шёл. Катя тоже шла, сама не зная, куда, и ей наконец-то было не темно и холодно, а золотисто-легко, как будто тот самый янтарь из банки с мёдом пролился солнечным светом сразу на всё вокруг. Она посмотрела на почти уже ясное небо с мелкой взвесью дождевых капель…и увидела радугу, большую и яркую, такую настоящую, что оставалось только улыбаться, идя по улице, и вызывая этим такие же безоружные улыбки у людей, спрятавшихся от дождя под козырьком троллейбусной остановки.
Высокая и удивительно чёткая радуга сыпалась разноцветными каплями с чисто вымытого октябрьского неба на город, который так много очень усталых людей любит хотя бы потому, что это их дом. А раз над этим городом всё ещё живут радуги, значит, на самом деле всё хорошо.
Гораздо лучше, чем кажется.