Мечта для М.
Автор: Варья
- О чём ты мечтаешь? – спрашивает Мира как бы между прочим, лениво протягивая руку за кружкой с чаем.
- Так сразу и не скажешь, - задумчиво откликается Марта, глядя на дождь за окном. Потоки ледяной воды барабанят по окнам весь день, и в их с Мирой комнате в общежитии университета ужасно холодно. Третья соседка, как и большинство студентов, уехала на каникулы домой, а Мира и Марта остались – ехать было не на что. В общежитии непривычно тихо, никто не носится по коридорам, не заходит одолжить «пару ложек сахару, тряпочку со стола вытереть, и, может, у вас чего к чаю лежит ненужное?». Очень-очень тихо, в окна стучится октябрь, и хочется греться, грустить и строить планы. – Наверное, о том, чтобы всё было хорошо.
- Что именно – хорошо? – уточняет Мира, не приняв ответ. – Что ты хочешь, чтобы было?
- Не знаю, - досадливо отмахивается Марта. Она и правда не знает.
Она всё время думает, чего же ей хочется. Зачем этот холодный октябрь и что делать, чтобы не было так тоскливо.
Три года назад Марта уехала из дома учиться в Клайпеду. Не то чтобы ей очень хотелось, но родители настояли, что такой жизненный опыт будет полезен робкой папиной дочке. Мама надеялась, что жизнь в общежитии приучит Марту к самостоятельности, но на деле всё пошло наперекосяк. Денег ездить домой не было, друзей в университете замкнутая Марта завести не сумела, и единственной отдушиной стала соседка по комнате Мира, странная девушка, которая любит невовремя задавать дурацкие вопросы. Она как будто знает, какой вопрос будет самым бОльным именно сейчас. Но даже несмотря на это Марта искренне любила подругу, зная, что она всегда желает хорошего, пусть и таким вот неприятным способом. Самым любимым вопросом Миры, который она упрямо задавала Марте со дня их знакомства, был как раз вот этот: «О чём ты мечтаешь?»
Поначалу Марта и вовсе не знала, что ответить.
- Ни о чём, - сказала она, когда услышала этот вопрос впервые. – И вообще, что за вопрос такой дурацкий? Папа меня никогда ни о чём таком не спрашивал.
Возмущённая первокурсница застыла посреди комнаты с пакетом в руках – девушки как раз разбирали вещи, только-только заехав в общежитие.
- Оно и видно, - хмыкнула с подоконника Мира, у которой и вещей-то почти не было, приехала с маленьким полупустым рюкзачком. У неё странные глаза, это Марта заметила сразу: сначала смотришь в них, и кажется, холодные-холодные, аж спрятаться хочется, а заглянешь ещё раз – и уже не оторваться. Глаза цвета морской волны, если можно так сказать. Не зелёные, не голубые и не серые. А именно такие вот, изменчивые, как будто само море плещется в них неустанно, завораживает вечным своим гулом, убаюкивает... У Миры и характер был ещё тот, ну точно морской. То она улыбается и поёт, а то вдруг бушует ни с того ни с сего, кидается подушками и кричит что-то неразборчивое.
Первое время Марта, конечно же, боялась. Поселили с какой-то психованной, хорошо хоть не вдвоём, а втроём, хотя третья девушка, Элла, редко появлялась, постоянно ночевала то у одних друзей, то у других. На занятия она ходила примерно с такой же периодичностью. Хотя занятия на их факультете морской техники и впрямь были тяжёлыми, не каждый справлялся. Элла поняла это почти сразу и, видимо, решила, что стабильных троек и бурной студенческой жизни с неё будет вполне достаточно. Марта же училась на удивление легко. Факультет, в отличие от университета, девушка выбрала сама. Она решила, что если уж она учится у моря, то почему бы не учиться чему-нибудь морскому, раз никакой определённой профессии она себе придумать не смогла. И, неожиданно для самой себя, увлеклась, и во многом именно на почве совместной увлечённости учёбой привыкла к неуравновешенной Мире и даже подружилась с ней.
Больше всего девочкам нравилась навигация. Марта иногда даже забывала спать по ночам, стараясь запомнить всевозможные сигналы, маршруты и карты, а Мира смотрела на неё, усмехалась и не переставала регулярно выспрашивать, о чём же всё-таки мечтает подруга. Ответы Марты со временем перешли от «не знаю» к «не знаю, но постараюсь придумать», а потом и к «наверное...» В пункте «наверное» перечислялось очень много разных вещей, но Мира неизменно разбивала каждую из тем в пух и прах удивительно меткими наводящими вопросами.
- Мечтаю, чтобы был мир во всём мире, - вымученно отвечала Марта к концу первого курса.
- А что ты можешь для этого сделать? - живо откликалась Мира, даже не отрываясь от учебника по морским узлам.
- Ну... – мялась подруга и замолкала.
- Я придумала! – объявила Марта где-то в середине второго курса. – Я мечтаю, чтобы мама и папа всегда меня любили!
- Они и так всегда будут тебя любить, - отзывалась Мира, как раз вошедшая в комнату с письмом от родителей Марты в руках. – Ещё идеи есть?
Иногда Марте казалось, что подруга издевается. От самой Миры девушка смогла добиться только утвердительного кивка в ответ на вопрос, есть ли мечта у неё самой. И ни слова больше. Мира любила бродить по берегу, солёный ветер и учебники по морской навигации, её родственники жили где-то неподалёку, но причину, по которой она при этом всё-таки живёт в общежитии, девушка раскрывать не спешила.
- Потом как-нибудь расскажу, при случае, - таинственно улыбалась она и задавала свой коронный вопрос.
Марта сердилась, обижалась, но всё-таки сама всё чаще задумывалась над ответом.
Время пролетело, как не было, совершенно незаметно подкралось к 1ому сентября последнего пятого курса и огорошило Марту новым, теперь уже совсем безнадёжным вопросом. Вопрос этот задал декан факультета морской техники на ежегодном общем собрании студентов в первый день учебного года.
- Ну что, дорогие наши студенты, все ли решили, чем именно будут заниматься, когда, уже совсем скоро, получат наконец дипломы о высшем образовании?
Однокурсники вяло закивали, тоже, видимо, не вполне уверенные, что действительно решили.
- Так я и думал, - ничуть не расстроился декан. – Чтобы помочь вам с выбором, сегодня я пригласил сюда представителей некоторых предприятий и организаций нашей славной родины, которые заинтересованы в вас как в будущих специалистах. Они расскажут вам о том, чем именно вы могли бы заниматься, работая у них, а вы сможете задать им свои вопросы.
Разумеется, ежегодное обязательное собрание, традиционно сонное и унылое, после этих слов очень оживилось. И ооочень затянулось, поскольку представителей было около десятка, а вопросов на каждого приходилось почти бесконечно много.
Наконец уже порядком уставшие студенты воззрились на последнего оратора, представлявшего компанию, обслуживающую маяки. Это был пожилой джентльмен, седеющий, но крепкий. Он внимательно рассматривал лица студентов, пока взгляд его не остановился на Марте и больше уже от неё не отрывался.
- Здравствуйте, будущие коллеги! – начал он. – Меня зовут Эвальдас и я – смотритель маяка. Да-да, не удивляйтесь, что я здесь, мы работаем вахтенным методом, вахта – по два месяца, и сейчас не моя очередь.
Кое-кто из студентов улыбнулся этому намёку на шутку, но большинство уже обдумывало предложения других потенциальных работодателей.
- Работа на маяке – очень тяжёлая, да и вакансий, прямо скажем, не много, если есть одна в год, уже везение, - продолжал добродушный старый смотритель, не торопясь. – Тому, кто выберет этот путь, придётся проводить по два месяца на крохотном островке, обдуваемом всеми возможными ветрами. Когда море сердится, волны иногда накрывают весь маяк целиком, и так может продолжаться несколько часов – то ещё испытание для нервов, уж поверьте мне. Платят не то чтобы очень много, скажем – достаточно. Так себе реклама, правда? – вдруг очень широко улыбнулся он, заглядывая замершей на четвёртом ряду Марте в самую душу. – У этой работы есть всего одно, но важное преимущество – вы действительно будете делать важное и сложное дело. Такое, которое кроме вас, пожалуй, никто больше сделать не может...
Эвальдас говорил что-то ещё, и Марта его даже слушала, но слышала будто откуда-то издалека. Перед её глазами бушевало море, заливающее огонь в маяке, и люди, зажигающие его снова, чтобы корабли не разбились о прибрежные скалы. И, хотя она прекрасно знала, что на маяках давно уже зажигают электричество, а не огонь, и волны ну никак не могут его погасить, именно эта картинка почему-то казалась ей важной: огонь, который зажигают, чтобы помочь кому-то выжить, во что бы то ни стало.
Мира, сидевшая рядом с подругой и тихонько наблюдавшая за ней краем глаза, толкнула Марту локтём в бок.
- Сейчас я ищу ученика, который через несколько лет обучения смог бы занять моё место на маяке, - произнёс в этот момент Эвальдас. - Есть ли среди вас кто-то, кого могло бы заинтересовать это предложение?
И тут Марта наконец поняла, какая она – её мечта.
Она подняла руку так высоко, как только могла, чтобы будущий учитель уж точно её заметил.
- Отлично, юная леди, - похоже, пожилой мужчина остался доволен единственной предложенной кандидатурой. – Подойдите ко мне, пожалуйста, после собрания, я хотел бы с вами познакомиться.
- Дедушка! – Мира с разбегу повисла на шее Мартиного будущего наставника с такой непринуждённостью, как будто всю жизнь только этим и занималась. В то, что так оно и было, остолбеневшая девушка поверить пока не могла. – Наконец-то ты сбежал со своего маяка!
- С нашего маяка, - мягко поправил внучку Эвальдас, подмигивая Марте. – Мира, когда была совсем маленькой, частенько приезжала ко мне в гости во время вахты и даже жила на маяке.
- А мне она об этом никогда не рассказывала, - надулась Марта на подругу.
- Я же обещала рассказать при случае, - подмигнула Мира с дедушкиного плеча. – Вот он, случай!
Возразить возмущённой до глубины души Марте было нечего, да и некогда: Эвальдас как раз повернулся к ней и заговорил о будущей работе.
Пятый курс пролетел для Марты незаметно.
По выходным она ездила на маяк, за город, и её уверенность в том, что мечта наконец найдена, крепла с каждой поездкой. Особенно Марта любила ночь с субботы на воскресенье, когда ночевала в маленькой комнатушке почти на самом верху маяка. Она слушала, как гудит за стенами море, и частенько, если не могла уснуть, поднималась наверх, на открытую всем ветрам площадку, и смотрела, как спасительный луч неустанно взрезает кромешную черноту, а далёкие звёзды как будто приветствуют его со своего высокого высока, как брата.
Закончилась учёба, выпускникам вручили дипломы и отпустили с миром на все четыре стороны.
- О чём ты мечтаешь? – спрашивает Марта Миру в их последний вечер в общежитии. – Куда пойдёшь? На маяк?
- Нет, - качает головой подруга, давно уже собравшая вещи во всё тот же полупустой старенький рюкзак. – Я всю жизнь провела на маяке, а теперь хочу повидать мир.
Марта так и думала.
Однажды вечером, всего несколько недель назад, они с Эвальдасом случайно заговорили о Мире.
- Мира такая молодец, наверное, вся в вас! – без всякой задней мысли заметила Марта, действительно восхищавшаяся подругой и её дедушкой.
Пожилой мужчина посмотрел на неё как-то странно, как будто раздумывая, что именно лучше ответить.
- Знаешь, - решился он наконец. – На самом деле Мира мне не родная внучка. У меня никогда не было ни жены, ни детей, и я всю жизнь провёл на этом маяке.
Море за стеной как будто вскипело.
- Однажды после большого шторма я нашёл у порога девочку, - продолжал Эвальдас с мечтательной улыбкой, - на вид ей было лет пять. Она была не по годам уверена в себе и ужасно упряма, просто вошла и сказала, что будет здесь жить. Представляешь? Нет, я, конечно, связался с городом, но мне сказали, что никаких сообщений о потерявшихся детях не поступало, и я решил, пусть и правда побудет со мной, пока родители не найдутся. Маяк, конечно, так себе место для ребёнка, но всё лучше, чем приют, куда её наверняка бы отправили до выяснения обстоятельств.
Так Мира и осталась жить в маяке. Называла Эвальдаса дедушкой, помогала по мелочи и никогда не плакала. Кричала только иногда что-то неразборчивое, как кричат морские птицы, коротко и тоскливо. По настоянию дедушки Мира экстерном закончила местную школу, а потом вдруг сама завела разговор об университете.
- Сказала, что ей туда обязательно нужно, у неё, мол, там встреча назначена, в общежитии, - улыбнулся Эвальдас, глядя на совсем уж остолбеневшую ученицу. – Кажется мне, не зря нам с тобой встретилась эта девчушка, ой не зря.
«Конечно, не зря, - думала Марта, глядя в удивительные морские глаза подруги в последний вечер их университетской жизни. – Ведь если твоё море стало человеком, не важно, для тебя или по собственной какой-то необходимости, просто люби его таким, какое оно есть, и не задавай глупых вопросов».
Когда Марта проснулась на следующее утро, Миры уже не было. На столе лежала записка, в которой значилось всего два слова: «Ещё увидимся». И девушка живо представила, как Мира едет в автобусе вдоль берега, мысленно прощаясь с морем и обещая однажды вернуться. А потом дорога сворачивает, вода скрывается из виду, и Мира, оглянувшись в последний раз и послав морю воздушный поцелуй, больше уже не смотрит назад. Перед девочкой с глазами цвета морской волны открыт весь мир, но она обязательно вернётся, потому что знает, что где-то очень далеко её ждут подруга, научившаяся мечтать, и старый седой смотритель, который до конца своих дней будет каждый вечер зажигать для неё огонь в маяке.
Ведь, может быть, само море, кем бы оно ни было, мечтает именно об этом.